Отважный пулеметчик
Дмитрий Петрович Лупов всегда отличался своей скромностью. Где бы он ни работал, с кем бы ни общался, он никогда не выпячивал свои боевые заслуги и награды. Он считал, что звание Героя Советского Союза мог получить любой из тех, с кем он воевал в одном стрелковом отделении и взводе.
Уже незадолго до смерти мы встретились в его частном доме по улице Механизаторов. Он даже был несколько смущен вниманием. И во время всего нашего длинного разговора, я ощущал, что он чувствует себя не очень уютно.
—Надо ли ворошить прошлое? Ведь прошло столько лет со времени окончания войны. Да и не сделал я ничего выдающегося. Просто выполнял боевые приказы командиров. То же самое делали и все мои однополчане. Другое дело, что мне до сих пор верится с трудом, что я сумел выжить в этой четырехлетней бойне. Никто из моих товарищей, с кем мы начинали войну, не дожил до Дня Победы. Это для меня самое страшное. И вот уже много – много лет сидит в памяти и душе, не давая покоя.
Герою Советского Союза Дмитрию Петровичу Лупову выпала трудная судьба. Крестьянский парнишка из деревни Пестенькино Муромского района, он не имел даже возможности получить полноценное образование. За спиной в родной деревне лишь четыре класса начальной школы. Работа в колхозе, когда ему не исполнилось с пятнадцати. Успел потрудиться и на паровозоремонтном заводе в Муроме, где освоил профессию котельщика. Но долго поработать не пришлось. В 1938 году пришла повестка на службу в Красную Армию. Только успел уйти в запас, как началась война. И его вновь призвали. На этот раз уже Родину спасать.
Как опытного солдата назначили командиром отделения станковых пулеметов. Первый бой принял под Москвой. Потом наступал со своей частью на Воронеж, форсировал Дон и Старый Оскол. А когда началась великая Курско — Орловская битва, его уже назначили на должность помощника командира взвода станковых пулеметов 1142 стрелкового полка 42 гвардейской стрелковой дивизии. И вот ведь, что удивительно. Трудно пересчитать даже, в скольких боя он участвовал. . Не раз приходилось попадать под артиллерийский и минометный обстрел. Он пережил не одну бомбежку вражеской авиации, когда казалось, что от жутких звуков пикирующих Юнкерсов, перепонки в ушах лопнут. А все равно, за два полных года войны не получил ни единой царапины и ни одного ранения. Командиры и бойцы даже удивлялись:
—Ты у нас, Дмитрий, никак заговоренный? Признавайся, почему тебя пуля не берет, и осколки стороной обходят?
А в ответ слышали:
—Так ведь, ребята, воевать – это не щи хлебать. А умелого солдата пуля всегда обходит. Или вас этому война не научила?…
Но вот уже позади осталось великое танковое сражение, после которого гитлеровская военная машина стала все больше и больше пробуксовывать. Они теряли один за другим сотни сел и городов, откатываясь, все дальше на запад. Вот уже и до Днепра дошли.
—Я тогда командовал отделением разведки в нашей 42 стрелковой дивизии. А дело было под Киевом. Вызывает меня командир и говорит, чтобы я со своим отделением ночью форсировал Днепр и любой ценой достал языка. Мы дождались темноты. Погрузились отделением на одну большую резиновую лодку и начали переправу. А Днепр в этом месте широкий. Это про него в районе Киева еще сам великий Н. Гоголь говорил, что не каждая птица сможет долететь до середины Днепра. Наверное, не те птицы летели. А нам удалось бесшумно переплыть реку. Дело было в начале ноября 1943 года. И когда плыли, мне почему – то вспомнилась моя любимая Ока. Как мы с ребятами ходили купаться на речку. Славное время было. Но я бы не хотел искупаться под разрывами мин и снарядов в Днепре – батюшке. Он действительно могуч и широк. И мало кто из наших товарищей, днем позже, упав с разбитого снарядом плота, добрался до правого берега. Но нам повезло.
Удивительно пустынны и тихи были улицы ночного города. Где искать врага? Почему он молчит? Неужели затаился, чтобы одним махом покончить с русскими разведчиками? Мысли десятками роились в голове командира отделения Лупова. Нужно было найти единственно правильное решение, чтобы выполнить важнейшее задание. Он приказал бойцам затаиться и не шевелиться. Пусть сам враг придет в засаду. И тогда все решиться. Решение действительно оказалось верным. Спустя час – полтора сержант Лупов увидел гитлеровский патруль в составе пяти человек. Те шли спокойно, не предполагая, что на их пути могут оказаться русские. И ошиблись.
Дмитрий Петрович на несколько секунд замолчал. Глубоко затянулся папиросой, словно вновь воочию реально переживал тот самый главный эпизод в своей военной жизни. И продолжил:
—Мы замерли, дав немцам возможность подойти к нам чуть — ли не вплотную. А когда они поравнялись, то внезапным броском выскочили из засады и без шума повязали их. У кого – то из наших ребят была мысль прикончить четверых пленных, но я запретил это делать. И не потому, что жалко их было, а шум нельзя было поднимать. Даже один выстрел мог сорвать так удачно проведенную операцию. Мы связали немцев, воткнули в рот кляпы всем пятерым. И предупредили, если они вздумают поднять шум, то их ждет неминуемая смерть. К счастью, немцы оказались понятливые. Я выделил на их сопровождение трех разведчиков, а сам с товарищами остался на чужом берегу.
Операция прошла успешно. С рассветом основные части дивизии начали форсирование Днепра. А в это время основной удар опешивших гитлеровцев упал на головы восьми разведчиков Дмитрия Лупова. Они сумели продержаться несколько часов до подхода наших войск. Это был настоящий подвиг. С этого удачного рейда разведчиков , можно сказать, началось освобождение от фашистов столицы Украины.
Освобождали Киев в ноябре, как раз в канун очередной годовщины Октябрьского переворота. А до этого Дмитрий Петрович Лупов вел наступательные бои в районе города Сумы. Гитлеровцы оборонялись ожесточенно. В одной из атак на траншеи врага пуля попала в голову. На скорую руку перевязав рану, сержант продолжал бой, категорически отказавшись идти в медсанбат, и далее в госпиталь. Позже он объяснял свой поступок.
—Я боялся, что если попаду в госпиталь, то больше никогда не возвращусь в наш полк. Ведь я воевал в нем с самого начала. Мы жили, как одна дружная семья. И я всегда знал, что даже если нас останется в бою двое – трое, то все равно эти ребята будут сражаться до последнего патрона и не подставят немцам спину.
Ранение в голову хоть и оказалось тяжелым, но обошлись перевязками. А молодой и закаленный организм командира отделения разведчиков справился самостоятельно без рук хирургов.
Вот и октябрь наступил. Киевская операция шла очень туго. С хода город захватить не удалось. Затяжные бои проходили слева и справа от Киева. Но гитлеровцы, как и обещали, сражались насмерть. Они превратили не только правый берег Днепра в сплошную могучую линию обороны, но и каждую речушку, каждый мост.
Так случилось при форсировании реки Припять. Ему удалось с группой разведчиков прорваться на мост через реку Припять. Неожиданным ударом он уничтожил два пулеметных расчета врага свыше десятка гитлеровцев, когда те пытались контратаковать. Бойцы его отделения стояли насмерть, удерживая важнейший плацдарм до прихода основных сил дивизии. И только тогда враг вынужден был отступить. За этот бой командование наградило отважного пулеметчика – разведчика медалью « За отвагу»
А спустя месяц он уже отличился при освобождении Киева. Но это было потом.
А пока гитлеровцы не собирались сдаваться без боя. Они свято верили, что удастся остановить Красную Армию и обратить ее в бегство.
И действительно, очень сложная ситуация возникла в районе Житомира, Там враг сосредоточил огромное количество бронетанковой техники и от обороны перешел в наступление. Дмитрий Петрович вспоминал, что по ожесточению бои нисколько не уступали Курской битве. Фашистские танки шли десятками на залегшую пехоту. В отдельных местах им удалось прорвать оборону и углубиться в тыл до 40 километров. Но на этом его запал иссяк. Наши воины уже научились воевать и не боялись бронированных чудовищ. Они умело подпускали танки на близкое расстояние, если оставались без поддержки противотанковой артиллерии, и уничтожали танки гранатами. В одном из таких боев по отражению танковой атаки под Житомиром отличился взвод старшего сержанта Лупова. Случилось это в январе 1944 года. К сожалению, этот бой едва не стал последним для Героя Советского Союза Дмитрия Петровича Лупова. 10 января 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР ему было присвоено звание Героя Советского Союза за достигнутые успехи при форсировании рек Днепра и Припяти. А 29 января того же года он получил второе тяжелое ранение в левую ногу и оказался таки на госпитальной койке.
Закончив войну, гвардии старший сержант демобилизовался. Возвратился в Муром. Женился. Один за другим в его семье появились сын Юрий дочь Татьяна и сын Николай. Сам он работал слесарем на заводах радиоизмерительных приборов и радиозаводе. Избирался депутатом городского Совета народных депутатов. Встречался со школьниками, которые хотели быть похожими на героя – пулеметчика, который оказался очень смелым командиром – разведчиком.
Ю. Морозов.
