В семнадцать мальчишеских лет
Юность непосредственна. И очень чиста. Таким было поколение юношей и девушек предвоенного времени. Они верили в идеалы. Мечтали о коммунизме. Росли настоящими патриотами своей Родины. Таким был и Анатолий Пузиков. Когда началась война, он еще учился в школе. И очень боялся, что не успеет принять участие в разгроме захватчиков. После нескольких неудачных попыток попасть на фронт, он все –таки добился своего. И в семнадцать мальчишеских лет попал в 12 – ю школу отличных стрелков снайперской службы. Случилось это в 1942 году, когда враг рвался к Сталинграду.
Ему только – только исполнилось восемнадцать лет, когда он попал на 2 –й Украинский фронт. Воевал недолго. Вражеская пуля на насколько месяцев выбила его из строя и уложила на госпитальную койку. А после излечения, когда по всей линии фронта началось наступление, он оказался в рядах пехотинцев 1 Прибалтийского фронта. Здесь в районе Витебска шла усиленная подготовка к, так называемому, пятому сталинскому удару Советской армии. Лето предполагалось очень жарким. Немцы не собирались легко и без боя отдавать завоеванные земли. Два года они создавали здесь неприступный вал, построив многоуровневую оборону с дотами и дзотами, пулеметными точками и отлично обустроенной системой ходов сообщения. Все окопы были прекрасно защищены. Казалось, что подходы к Витебску со всех сторон просто неприступны.
День 22 июня 1944 года запомнился Анатолию Михайловичу Пузикову на всю оставшуюся жизнь. В этот день, для него лично, произошло сразу несколько важнейших событий, которые он помнил в мельчайших деталях даже спустя несколько десятилетий.
—В этот день мне исполнилось девятнадцать лет. В этот же день я был назначен командиром отделения штурмовых автоматчиков. И в этот же день наш 213 гвардейский стрелковый полк 71 гвардейской дивизии начал наступление на Витебск. Начало ему было дано мощнейшей артиллерийской подготовкой, которая продолжалась свыше четырех часов кряду. Я никогда до этого не видел подобного. В сторону гитлеровцев били сотни стволов пушек и минометов. Казалось, что ни одна живая душа не способна выжить к этом аду. Сначала били по переднему краю. Затем всю мощь огня перенесли в глубину немецкой обороны, — вспоминал Анатолий Михайлович.
Но все оказалось не так просто. Немцы умели воевать. И научились защищать свои жизни не то что от обычной артиллерии, но даже от прославленных и легендарных реактивных минометов « Катюш».
Когда артподготовка закончилась, наступила отчаянная тишина. Мы пошли в атаку без криков « Ура!». Все вокруг, словно вымерло. Мы еще порадовались, как славно поработали наши пушкари.
Перед позициями врага находилось огромное болото шириной не менее полукилометра. Когда до немецких траншей осталось около ста метров, они начали бить по наступающим войскам почти в упор. У нас не было выхода. Залечь в болоте опасно. Подставить спины, повернув назад, тоже равносильно гибели. Оставалось одно – идти вперед, невзирая на свинцовый дождь в лицо.
И штурмовики прошли эти страшные сто метров. Рота ворвалась в траншеи гитлеровцев. В ах=од пошли гранаты. Немцы сопротивлялись ожесточенно. На глазах сержанта Пузикова вражеская граната попала прямо в каску командира его роты и разорвалась. Он погиб. Справа и слева падали однополчане. Раздавались стоны и предсмертные хрипы. И неясно было, кому они принадлежали: своим или чужим.
Но натиск наших солдат был настолько сильным, что немцы были вынуждены начать отступление на вторую полосу обороны. Но закрепиться им не удалось. Штурмовики на плечах врага ворвались в траншеи и после короткого ожесточенного боя заняли их.
Перед наступающими бойцами открылась прекрасная панорама большой реки. Это была Западная Двина. Рядом — мост. Не успели бойцы отдышаться перед очередным рывком вперед, чтобы захватить мост, как немцы, боясь потерять его, просто взорвали опоры. Мост рухнул в нескольких местах сразу. Враг оставил на захваченной стороне несколько сот солдат- смертников, которые сражались отчаянно до последнего патрона. Они словно предчувствовали, что им пощады не будет.
Когда же после их подавления наступила короткая передышка, то Анатолий Пузиков не досчитался многих своих однополчан. Они полегли в бою. В живых осталась едва ли не третья часть от состава наступающих. Да иначе и быть не могло. Ведь шли в атаку по открытой болотистой местности без всякой поддержки с воздуха и танков. Последние могли просто утонуть под своей тяжестью в страшных болотах.
Не успели хорошо подсушить сырую одежду и обувь, как командир вызвал молодого сержанта Пузикова и поставил задачу:
—Бери своих бойцов и без задержки начинай переправу на подручных средствах. Твоя задача: закрепиться на другом берегу Западной Двины и обеспечить переправу наших войск.
Задача поставлена. И надо выполнять ее. А немцы со своего берега поливают артиллерийским огнем и огнем пулеметов. Особенно досаждали минометы, которые били по любому даже самому небольшому скоплению наших войск.
А тут надо из ничего сделать плоты и начать переправу. Как это сделать, совершенно непонятно. Ведь все происходило светлым днем. Часы показывали около четырех часов дня. Все просматривалось, как на ладошке. Ни лодок, ни других специальных плавательных средств рядом не оказалось. А река в этом месте широкая. Не менее трехсот метров. И течение достаточно быстрое. Проверили глубину и стало ясно, что о броде не приходится мечтать.
Что делать? Нашли на берегу несколько бревен. Доски. Связали все это телефонным кабелем и колючей проволокой, которая осталась в обилии на линии прорванной обороны врага. Я дал команду своим бойцам, чтобы разбились на двойки и тройки и начали переправу. Мы поплыли на одном плотике с сержантом Александровым.
До середины реки доплыли более – менее спокойно. А потом вода вокруг плотика закипела от пуль. Если бы это была резиновая лодка, то давно бы пошли на дно. К счастью, бревна спасали от поражения пулями. А мины из – за быстрого течения попадали в воду, глуша рыбу. Штурмовикам удалось первыми переправиться на левый берег Западной Двины.
Как только почувствовал своим шестом дно, то сразу соскочил в воду. Мы осторожно выбрались на берег. И первым делом устранили пулеметчика, который очень сильно мешал переправе и убил несколько ребят. И тут нас засекли немцы.
Они бросились в атаку, пытаясь во что бы то ни стало сбросить нас в Западную Двину. Иной раз расстояние между нами не превышало и десяти метров. Я, пожалуй, впервые в жизни видел их так близко, чуть ли не лицом к лицу Мы расстреливали их в упор из автомата и забрасывали гранатами. Сколько трупов лежало рядом я так и не успел сосчитать. Не было ни секунды на расслабление.
Этот бой бепрерывно продолжался в течение нескольких часов. Крохотная группка бойцов – штурмовиков, захватила плацдарм. Отвлекая на себя главные силы обороняющихся гитлеровцев, она позволила основным подразделениям наступающих подготовится к форсированию водной преграды и начать переправу. Как рассказывал Анатолий Иванович, им ни за что не удалось бы остаться живыми и удержать крохотный клочок отбитой у врага земли, если бы не поддержка своих с противоположного берега реки. Они отсекали нападавших пулеметными очередями, снайперскими выстрелами и минометным заградительным огнем. Все атаки гитлеровцев захлебнулись.
Немцы поняли, что отстоять свою линию обороны им не удастся. Как не удастся и отвоевать отбитый плацдарм. Понеся очень большие потери, они вынуждены были отступить, чтобы сохранить силы для последующей обороны. И когда казалось, что силы группки бойцов из группы штурмовиков сержанта Пузикова на исходе, случилось чудо.
да чудо ли? Может быть, действительно сила воли наших бойцов оказалась сильней, чем у противника? Ведь это был не июнь 1941, а и июнь 1944 года. Враг хоть и был силен, но уже стал не тот. Но главное, что наши бойцы научились воевать.
За этот беспрецедентный бой, который длился практически трое суток без перерыва, командир отделения сержант Анатолий Михайлович Пузиков был представлен к званию Героя Советского Союза. Это стало четвертым событием практически одного и того же дня. Он мог быть десятки раз не то что ранен, а убит. Смерть витала вокруг командира отделения штурмовиков ежесекундно, но обошла его стороной. Он даже не получил ни одной царапины. И это в то время, когда почти девяносто процентов его бойцов были убиты. Наверное, Господь в день девятнадцатилетия решил пощадить отважного воина.
А потом были новые бои. Он получил несколько ранений, но остался жив. Командование направило его на учебу в Муромское училище связи, которое он успешно закончил. Уволился из рядов Советской Армии в 1955 году. Много лет проработал на Муромском заводе радиоизмерительных приборов инженером.
ОН не очень любил вспоминать о войне. Слишком много горя она принесла ему лично. Сотни товарищей, таких же молодых, как и он сам, остались навсегда на полях сражений. Они защищали Родину. И до конца выполнили свой священный гражданский и патриотический долг.
